мне бы с головой в пучину, в клубы дыма, в языки пламени, грудью на колья, в петлю, в гущу леса.
а ты держишь за шиворот ,ну куда же ты, глупая, сломя голову...присядь, отдохни. это не твоя жизнь.

все начинается с невинного писка,плавно перекатываясь в заливистый смех. в одну секунду твое сердце уходит в пятки от произнесенного тобой же имени. страсть как хочется проснуться, но ты снова неподвижен. с возвращением домой, о старый недуг. ты слышишь...ты слышишь, что она говорит. это не ее голос, боже, это не ее голос. он похож на раскатистые звуки трактора. одна и та же фраза повторяется снова и снова, снова и снова. дай же мне проснуться, позволь мне открыть глаза, я больше не хочу это слышать. дай же произнести хоть слово.

я разбудила мать своим криком.

А вкус твоих губ не смыть ни ромом ни виски,
Не заглушить голос твой громким звуком.
Сердце мое, аргументы твои так вески,
Увы, но нам не собраться с духом...

На разных концах мы мерим лужи
По черному зеркалу бредем не спеша
Пусть небо сольется с землей,дыши глубже
В этом мире застряли надолго, моя душа...

"Айда за мной, мой милый друг!" Мы бежим по темным деревенским улочкам, на встречу лунным миражам. Ты силишься переставлять молниеносно свои четыре и с трудом поспеваешь за моими, уже едва касающимися земли, пятками. "Не отставай!" Я научу тебя летать. Посмотри как могучи деревья, кронами осязающие твое естество. "Помнишь ли ты в какую сторону лететь, где эта чудесная страна?" А, пожалуй, не важно. Покуда мы вместе, любая точка нашего вымышленного мира будет одинаково прекрасна. "Но где же ты, мой славный друг?" Кто скинул тебя с небес? И кто эти, скалящиеся твари за твоей спиной? Стая волков цепляется нам в щиколотки. Борьба на выносливость, надрываются взять нас измором. Ты беги, беги, не оглядывайся. Ведь знаешь, не брошу, прикрою, уберегу.

Танцуй со мной,сердечный друг.
Под звуки флейты усыпим врагов.
По ярким ребрам разноцветных дуг,
На голос милосердных к нам богов,
Мы снова попадем домой...

Я не помню сколько раз Земля Солнце облетело с тех пор, как в последний раз ты смотрел мне в глаза.

Давай мы с тобой поиграем в молчанку,
На прощание мне скажешь "никогда не спеши".
А сердце мотает,как кресло-качалку
По взволнованным улицам рваной души.

Морской бой, крестики-нолики,прятки,
Кошки-мышки,ножечки,твист.
В рукав самолета бежать без оглядки
Под ревы мотора и пронзительный свист.

У Вас перегруз,тоска выше нормы.
Крылом не надрезать облака гладь
И,пожалуй,что даже ее пышные формы
Не спрятать,не скрыть нам в ручную кладь.

Надежда,Вера,Любовь, все так просто.
Мое не вписалось ни в одно из имен.
Жизнь на земле порой так горька и постна,
И явившийся ползать,летать не рожден.

You're like an Indian summer In the
Middle of winter Like a
Hard candy With a
Surprise center how do
I get better once
I've had the best

приучать меня к самостоятельности- это как гладить кошку против шерсти.

А по ночам Боженька рисует меня пятидесятилетним мужиком, загнанным в угол клетки средь большого темного помещения.Ширины моего пристанища хватает ровно на столько, чтобы раскинуть руки врозь и едва коснуться прутьев кончиками пальцев. В длину же его достаточно, чтобы нарисовать игровое поле классиков. У меня седые волосы по плечи, убранные назад. Я лежу на холодном полу, с пустошью в мыслях и казалось бы зачем я вам нужен, чем же так досадил? Промеж решеток сквозит молодое лицо.На красно очерченных губах играючи пляшет усмешка, зубы белоснежные скалит. Кожа ее как золотисто-копченый судак, волосы коротко стриженые, черные, как воронье перо. Щерится, шипит, кружится вокруг моей клетки, просовывает свои худые ручонки, силится выцарапать меня как моллюска из раковины. Но я ловок и быстр, не рассчитала ты силы, родная. И прутьями тебя угощу.

Вера Полозкова
это последний раз, когда ты попался
в текст, и сидишь смеешься тут между строк.
сколько тебя высасывает из пальца –
и никого, кто был бы с тобою строг.

смотрят, прищурясь, думают – something’s wrong here:
в нем же зашкалит радостью бытия;
скольким еще дышать тобой, плавить бронхи,
и никому – любить тебя так, как я.

день мерить от тебя до тебя, смерзаться
в столб соляной, прощаясь; аукать тьму.
скольким еще баюкать тебя, мерзавца.
а колыбельных петь таких – никому.

челку ерошить, ворот ровнять, как сыну.
знать, как ты льнешь и ластишься, разозлив.
скольким еще искать от тебя вакцину –
и только мне ее продавать в розлив.

видишь – после тебя остается пустошь
в каждой глазнице, и наступает тишь.
«я-то все жду, когда ты меня отпустишь.
я-то все жду, когда ты меня простишь».